Личность человека и олицетворение природы

Некоторые современные христианские богословы и мыслители иногда говорят о персонификации природы, придании природе, космосу неких личностных свойств. Сама по себе красивая, даже поэтичная постановка вопроса, при внимательном анализе оказывается весьма соблазнительной и ошибочной. Рассмотрим эту интеллектуальную тенденцию подробнее. 

Сначала обратимся к размышлениям о категории личности. Эта категория входит в ряд высших категорий бытия. Даже не просто входит, а, строго говоря, превосходит все остальные высшие категории. Посудите сами: пространство, время, материя — это суть явления тварного мира, а личность — свойство Творца. Даже разум, логика, «причина и следствие», тоже явления нашего мира, а Личность выше его. Поэтому надо крайне осторожно обращаться с термином «личность».

Только Творец может передать свое качество той или иной твари. И если сказано, что лишь человек образ и подобие, то и понятие личности мы не можем в полной мере переносить НИ НА КАКУЮ ИНУЮ тварь этого мира. (Ангелы конечно тоже личности, но ответственно рассуждать о реалиях ангельского, невидимого мира, никакой серьезный философ или богослов не возьмется, здесь мы вправе повторить лишь то, что нам открыто в Писании).

И наоборот, персонификация твари помимо Творца — это путь богоборческий, в историческом плане это вечный соблазн язычества, мифотворчества. Стихийная, природная (в плохом смысле) тяга падшего разума к созданию кумиров.

Итак, как и в любом сложном и ответственном вопросе, мы приходим к пониманию необходимости крайней щепетильности в использовании термина.

С одной стороны, термин «личность» — наиважнейшее понятие для мировоззрения человека, а с другой стороны, малейшее искажение в использовании этого понятия или его распространение на другие категории, когда такое распространение не подтверждено Откровением (а с высшими категориями мы можем обращаться лишь опираясь на источник знания из этих же высших сфер, таковой объективный источник у нас один — Откровение), приводит или может привести, при дальнейшем движении мысли, к большим мировоззренческим ошибкам.

Кратко говоря, персонификация — мощнейшее богословское и философское оружие (термин) и потому пользоваться им надо с крайней осторожностью.

После такого введения изложу мои сомнения относительно философских попыток персонификации природы, Универсума, а в самом изящном и рафинированном виде — персонификации Ничто.

Не могу сказать, что это вызывает у меня сразу резкое неприятие. Но хотелось бы уточнить, развить эту мысль. Показать, в каком тоне она звучит наиболее верно. Например, если подойти к ней в лоб, наиболее буквально, то мы приходим чуть ли не к пантеизму, или вводим еще одну ипостась кроме Трех Лиц Святой Троицы. Но если рассуждать апофатически, то все в пределах допустимого: Ничто — как ни что из того, что мы можем увидеть или даже помыслить. Т.е. недостижимое, непостижимое… а это, конечно же, — Кто!

При таком разъяснении все вполне допустимо. Но в этом и состоит проблема, что недосказанности, ясные пишущим, совершенно не очевидны читающим. Здесь мы стоим перед дилеммой — с одной стороны, рассуждаем о неописуемом, т.е. главный смысл не может быть описан, находится между слов, а с другой стороны, нельзя давать возможность прочитать между слов то, что не должно быть прочитано, ошибочное мнение. Но читатель легче всего воспримет именно самую простую трактовку. А самый простой путь, возвращаясь к вышесказанному — природный, естественный для падшего разума — сотворение кумиров, т.е. персонификация твари. Сначала высших категорий, как ничто или что-то, мир, природа. А потом и силы природы… Видите, какой простой путь от красивого философствования к язычеству и многобожию (вспомним широкий и тесный пути в Евангелии).

Итак, крайне осторожно надо обращаться христианскому мыслителю с идеей персонификации.

Для нас Личность с большой буквы — Христос. Только в нем человек имеет основание своей личности.

Весь пафос трактата  прп.Никиты Стифата «О Рае» — в удивлении и утверждении замечательной мысли: человек — это великий мир. А окружающий мир — малый мир. Не наоборот, как привычно звучит, человек — микромир, модель вселенной, а именно так — человек — великий мир, а вселенная — малый мир.

Но на чем может быть основано это парадоксальное и прекрасное заявление. Только на Личности Христа и никак иначе! Любое другое обоснование приводит к богобогочеству, невообразимой гордыне человеческого самосознания.

Поэтому, говоря о персонификации мира, мы говорим исключительно в смысле назначения человека о приведении мира ко Христу. Но опять же не буквально, как это сразу возникает в голове у читателя, — вот берет человек всей твари по паре и ведет как пастырь к Богу… — а опосредованно, через себя. Именно потому что мир является малым, включен уже в человека, то и человек, стремясь осуществить свое призвание — обожение, приводит (в себе, с собой) мир ко  Христу. «И земля обретает свой личностный, ипостасный смысл в человеке» — вот итог рассуждений Лосского на тему персонификации мира.