«Собрать всех под единую православную сень»

17 августа настоятель Хевизского прихода в честь иконы Божией Матери «Живоносный Источник» протоиерей Николай Ким получил в дар от Председателя Совета благотворительного фонда по восстановлению Воскресенского Ново-Иерусалимскго монастыря Виктора Алексеевича Зубкова книгу «Воскресенский собор Ново-Иерусалимского монастыря: Путь к возрождению. Реставрация 2009-2015 гг.» (М., 2016). Гость строящегося в Венгрии православного храма осмотрел здание церкви, поделился своим опытом организации работ, пожелал успехов в дальнейшем благоукрашении возводимого храма. Ведь и возрожденная святыня и новый храм призваны собирать людей под единую православную сень. 

Подаренное научно-популярное художественное издание суммирует опыт восстановительных и реставрационных работ порушенной святыни. Во время Великой Отечественной войны монастырь почти полностью разрушили – позже это было отдельным пунктом обвинения группы бывших руководителей Третьего рейха на Нюрнбергском трибунале. Реставрацию обители начали уже в 1942, а завершили только в 2019 году.

Протоиерей Николай Ким посещал историко-архитектурный и художественный музей «Новый Иерусалим» еще до возобновления там в 1994 году иноческой жизни. В 2016 году был восстановлен Воскресенский собор, и сегодня Ново-Иерусалимский монастырь под Москвой стал излюбленным местом паломничества православных христиан.

Воскресенский Ново-Иерусалимский мужской монастырь основан в 1656 году Патриархом Никоном. Обитель воспроизводила на русской земле комплекс святых мест Палестины, чтобы верующие могли их увидеть своими глазами, не предпринимая далекой и сложной поездки. В XVII веке не было ни фотографий, ни достоверных сведений о Святой Земле, а монастырь позволял прикоснуться к евангельской истории. Воскресенский собор это копия Храма Гроба Господня. Главная особенность собора – ротонда. В ее центре над местом, изображающим место погребения Спасителя, стоит небольшая часовня – кувуклия.  В ней – так же как и в Иерусалиме – находится копия камня, на который было положено тело Христа. А еще в Воскресенском соборе есть отдельный храм на втором этаже, примерно на том месте, где располагалась Голгофа – гора Распятия.

*

Новый Иерусалим. Возрожденная святыня

Архитектура – зеркало истории? В справедливости этой мысли утверждаешься,  когда проходишь под сводами храмов Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря, в чьей судьбе отразились события, определившие дальнейшую судьбу России. Философ Розанов советовал искать причины трагедии семнадцатого года в трагедии семнадцатого века, разрушившей вековые устои веры и расколовшие народ в только что наступивший момент единения и расцвета.
На пути к церковной реформе
Не менее двух десятилетий приходила в себя Россия после Смуты. Поднимались из пепла деревни и города, бурно развивалась торговля и необходимые ей извоз и речное судоходство. За время царствования первого Романова удалось вернуть Новгород и часть северных русских земель, занятых шведами. На западе Смоленск оставался за Польшей, а граница проходила по Вязьме. В то же время Москва в глазах всего православного мира оставалась единственным независимым оплотом истинной веры, не принявшим ни Флорентийской унии, ни искушений ересями. Восточные патриархи регулярно посещали русскую столицу.
Еще в XV-XVI вв. были замечены расхождение в церковных обрядах, серьезные ошибки и разночтения в священных книгах, на что указывали московским митрополитам и патриархам. Сейчас, когда восприятие именно Москвой миссии Третьего Рима, защитника основ православия от натиска и с Запада, и с Востока, и с Юга признавалось далеко за пределами России, вопрос непогрешимости в следовании церковным догматам стоял особенно остро. Дальнейшее расхождение в церковных обрядах и несоответствие церковного устава общим правилам могло быть использовано врагами России для разрыва ее духовного единства с братьями по вере в покоренных странах. Афонские старцы уже жгли отпечатанные в России священные книги как еретические. Взять под эгиду Русской Православной Церкви весь православный мир, не войдя с ним в полное согласие, было невозможно.
Церковная реформа патриарха Никона проводилась при поддержке царя Алексея Михайловича и православных патриархов из Иерусалима, Антиохии, Сербии, Александрии, а также ученых монахов Киево-Печерской лавры. Неоднократно посещавший Святую землю келарь Троице-Сергиевой лавры Арсений Суханов привез более 500 древних рукописей, свидетельствующих в пользу сторонников реформы — троеперстия, ряда изменений в проведении богослужений, исправлений ошибок в русских текстах Священного писания, допущенных переписчиками и переводчиками. Тот же Суханов сделал достаточно подробные измерения храма Гроба Господня в Иерусалиме и описание памятных мест Святой Земли. Зачем?
Замысел патриарха-реформатора
Патриарха Никона не зря называли храмоздателем. Выходец из небогатой семьи, он стал монахом Соловецкой обители, бывал по делам монастырским в Москве, где был замечен молодым царем Алексеем Михайловичем. Они сдружились, и царь, остро нуждавшийся в сильном соратнике, содействовал его назначению Новгородским митрополитом, а затем – восхождению на патриарший престол. Установилось некое двоевластие – царь единолично решал дела светские при полной поддержке патриарха, тот – укреплял единство церкви и чистоту веры, готовил реформу и, при этом, основал два монастыря – Иверский, на Валдае, и Крестный, на Кий-острове в Белом море.
Остановившись однажды по пути на Валдай на высоком берегу подмосковной реки Истры, патриарх увидел, что живописные окрестности здешних мест в чем-то подобны далекой Палестине. Родился замысел создания здесь, близ Москвы, «живоподобной иконы» Святой Земли, Палестины Русской, в точном соответствии с обликом и расположением главных христианских святынь. Царь поддержал. Приехав в 1657 г. на освящение первой, еще деревянной Воскресенской церкви, он назвал эти места Новым Иерусалимом, воплощением града небесного на земле, и название прижилось.
Иерусалимский патриарх Паисий подарил Никону деревянную модель храма Гроба Господня. Были использованы обмеры, сделанные Арсением Сухановым, и чертежи итальянского архитектора Бернардино Амико. На берегах Истры развернулось масштабное строительство. Трудились 500 монашествующих и столько же рабочих из русских городов и сел. Рядом выросла слобода, ставшая со временем городом Воскресенском, переименованным Советской властью в Истру. А в дни патриарха Никона здесь получили новые названия другие географические объекты: холм, на котором заложили Воскресенский монастырь, стал горой Сионом, две других возвышенности – Елеоном и Фавором, женский монастырь неподалеку – Вифанией, река Истра – Иорданом, а сад при обители – Гефсиманским. По задумке патриарха, многие русские люди, не имевшие возможности совершить паломничество в захваченную турками Палестину, вполне могли поклониться подвигу Христа здесь, в Новом Иерусалиме.
Строительные работы при деятельном руководстве патриарха вел близкий ему зодчий Аверкий Мокеев, строивший до этого по указу Никона обители на Кий-острове и Валдае. Были созваны лучшие русские мастера, а также привлеченные умельцы из Украины и Белоруссии, в том числе Петр Заборский и уже знакомый нашему читателю Степан Иванов по прозвищу Полубес, создатель неповторимых многоцветных изразцов. Его излюбленный рисунок – «павлинье око» – символизирует Неопалимую купину и украшает главный храм монастырского ансамбля.
Вообще, в Новом Иерусалиме сложился уникальный творческий коллектив – здесь были свои колокольных дел мастера, Степан Турчанинов, монахи Паисий и Сергий. Плотницкой артелью командовал Иван Белозёр, потрудившийся до этого в Иверском монастыре на Валдае, а позже строивший со своими работниками деревянный царский дворец в Коломенском. К 1660 г. вокруг монастыря выстроили бревенчатую крепостную стену с восемью башнями, за которой стоял деревянный терем с Трехсвятской церковью. Строительство величественного Воскресенского собора с шатровой ротондой над кувуклией – точной копией Гроба Господня – прервалось в 1666 г. Никона вызвали в Москву…
Низложение
Особое положение патриарха Никона при царе не могло не раздражать знать. Еще бы: во время отсутствия государя, ведущего войны за возвращение русских земель то с Польшей, то со Швецией, патриарх, выходец из низов, становился фактическим правителем России. Дело усугублял начавшийся раскол и множество челобитных, подаваемых царю на Никона сторонниками «древлего благочествия».
Алексей Михайлович, утвердивший свой авторитет в результате успешных военных действий и преодоления бед «бунташного века», уже тяготился могучей энергией Никона, его непримиримостью, авторитарностью. Тем более, что сам Никон не скрывал своей убежденности в превосходстве духовной власти над светской. Может быть, он хотел возродить те времена, когда при малолетнем князе Дмитрии страной управлял митрополит Алексий, и страна окрепла тогда настолько, что смогла одержать победу на Куликовом поле. Может быть, создать в Новом Иерусалиме духовную столицу страны по образу Ватикана…
Но союз, называемый недавно «премудрой двоицей», распадался. После нескольких знаков неуважения, явно продемонстрированных монархом, патриарх удалился в Новый Иерусалим. Он работал наравне с другими на строительстве, таскал кирпичи, а по вечерам принимал ищущих духовной поддержки верующих и традиционно омывал им ноги. Жил скромно, аскетично, питаясь тушеной капустой, да рыбой, которую сам ловил в реке. В дни постов патриарх удалялся в построенный для него Аверкием Мокеевым скит — двухэтажный кирпичный дом с кельей, помещением для приемов, домовой церковью и хозяйственными помещениями.
На созванном царем соборе 1666-1667 гг. патриарх Никон был низложен и отправлен в ссылку в Ферапонтов, а затем – в Кирилло-Белозерский монастырь. Работы в Новом Иерусалиме прекратились, а мастеров перевели в Москву. Опалу с Никона снял унаследовавший престол Федор Алексеевич – но было слишком поздно. Не доехав до Нового Иерусалима, Никон скончался и был с почестями погребен в Иоанно-Предтеченском приделе Воскресенского храма. Через год новый собор вселенских патриархов отменил решение, осуждавшее патриарха Никона и восстановил его доброе имя. А работы в Новом Иерусалиме возобновились. Воскресенский собор, достроенный к 1685 г., был освящен в присутствии царевны Софьи и царевичей Петра и Ивана.
Русская Палестина
В 1690-х под руководством известного мастера русского барокко Якова Бухвостова в Новом Иерусалиме завершились строительные работы. Были возведены трапезная палата, каменные стены с восемью башнями и Святые ворота с надвратной церковью, посвященной входу Господню в Иерусалим.
Крепостные стены сложены по всем правилам фортификационного искусства XVII в. Они имеют три ряда бойниц – подошвенного (для пушек), варницкого и пищального боя. Башни своими названиями вторят Иерусалиму древнему – Гефсиманская, Сионская, Ефремова, Давидов дом, Дамасская – но есть Елизаветинская (императрица оказала существенную помощь обители), а также Иноплеменничья и Варуха. Форма башен оригинальная – лестницы для подъема на них заключены в полукруглые выступы, примыкающие к основному объему. Высота стен доходит до 9 м, толщина – до трех.
Над тремя пролетами Святых врат устроена баллюстрада, из-за которой вырастают апсиды церкви. Над центральной поднимается четверик, на восточной стороне которого в треугольной нише восстановлено изображение иконы Воскресения Господня. Над четвериком три яруса уменьшающихся кверху восьмериков с высокими решетчатыми окнами и золоченая барочная глава. Созданный ансамбль позднее назовут пространственной иконой Святой Земли. Повторяя путь Иисуса, паломник проходит под Святыми вратами – и его глазам предстает многоярусное храмовое сооружение.
Перед основным объемом расположена на 6 метров погруженная в землю церковь Константина и Елены – при этих константинопольских государях были проведены раскопки на Голгофе и обретен Крест Господень. За Константино-Еленинской церковью поднимаются три главы приделов, освященных во имя Страстей Господних. Следующий ярус – северная и южная галереи храма, также увенчанные главками на световых барабанах. Здесь отличие от иерусалимского оригинала – подобных галерей в нем нет. Они должны были стать самостоятельными приделами – а вообще приделов было задумано построить 365, по числу дней в году. Однако в XVII в. было построено 14 приделов, и еще 15 возвели в два последующие столетия. Один из них, посвященный Марии Магдалине, оформлял М.Ф. Казаков.
Храм Воскресения Христова – крестообразный в плане и завершается шлемовидной золотой главой на барабане диаметром 13,2 м. Барабан щедро украшен поливными многоцветными изразцами, над которыми выполнена надпись об основании обители и государях, при которых начиналось, возобновлялось и завершалось строительство собора. Интерьеры четырехстолпного храма отделаны лепниной в стиле елизаветинского барокко. Когда-то здесь появились первые на Руси керамические иконостасы.
Но и от того, что сохранилось или воссоздано, захватывает дух. Так и было задумано храмоздателями – в соответствии с пророчеством Иоанна Богослова о Небесном Иерусалиме, украшенном, как невеста для мужа своего и символизирующем дивную красоту рая. В резьбе иконостасов, на многих изразцах повторяются изображения виноградных гроздей, цветов, налитых спелым зерном колосьев и плодов граната, призванных радовать верующих обретенному благодаря Жертве Господа очищению от грехов, спасению души и праздновать его чудесное Воскресение.
За центральной главой поднимается трехъярусный шатер ротонды с окошками-люкарнами. Диаметр его основания – 23 м. Возводился он уже после смерти патриарха – кстати, гонителя шатровых храмов. Своды шатра выполнялись из кирпича и укреплялись железными связями, что, видимо, сильно утяжелило конструкцию. Судьба шатра драматична – в 1723 г. он обрушился и был восстановлен по проекту главного елизаветинского архитектора Б. Растрелли только в 1759 г. На этом, увы, злоключения не закончились. Гитлеровцы, отступая от Москвы, взорвали все основные постройки монастыря. Уже на Нюрнбергском процессе было доказано – это варварство осуществлялось не из военной целесообразности.
Как утверждал один из фюреров Третьего рейха, А. Розенберг, нация, лишенная памятников культуры, через два поколения теряет свое самосознание. Может быть, поэтому к восстановлению Нового Иерусалима приступили еще до конца войны. Но размер и характер разрушений были таковы, что восстановить, а точнее, заново отстроить все по сохранившимся чертежам, удалось только в XXI веке. Шатер ротонды, некогда украшенный изнутри бесценной росписью, потерянной для нас навсегда, в 1980-х-1990-х смонтировали на стальных фермах, а в 2015-м он был восстановлен по образу XVIII в., и материалом для конструкции стала сибирская лиственница.
Под шатром устроена кувуклия, в переводе – «царская опочивальня». Это и есть Гроб Господень, копия той пещеры, в которую отнесли тело Иисуса после снятия с Креста. При входе в нее лежит отворенный в день Воскресения камень. Ново-Иерусалимская кувуклия в точности повторяет исторические формы первоначального палестинского оригинала, который был перестроен в XIX в. Российский аналог богато украшен изразцами и изображениями святых. При подрыве храма в 1941 г. кувуклия уцелела.
В южной стене Воскресенского храма – лестница, ведущая на Святую Голгофу, где установлен кипарисовый крест с образом распятого Спасителя и устроена церковь, освященная Никоном. Здесь он молился перед отъездом на собор, где был низложен. Центральный столп Голгофской церкви облицован изразцами XVII в. А у нижних ступеней лестницы в стену вмурован камень, привезенный для Нового Иерусалима из Иорданской пустыни, где молилась раскаявшаяся в грехах Мария Египетская. В ее честь в соборе также устроена церковь. Еще одна святыня, камень миропомазания, находится в соборе напротив южного входа – он символизирует место, куда было положено тело Господне перед помещением во Гроб.
Третьей вертикальной доминантой ансамбля Нового Иерусалима стала высокая, 62-метровая шестиярусная колокольня, также восстановленная по старым чертежам. В нижнем, уцелевшем после взрыва четверике расположена церковь Всех Святых, в двух последующих – звонницы, а вокруг четвертого, четырехгранного яруса устроена галерея-гульбище, до середины объема по высоте. Дальше поднимаются два восьмерика, в одном из которых установлены часы с боем. Колокольню венчает шлемовидная золотая глава, делающая ее схожей с кремлевским «Иваном Великим».
Святыня против раскола
Нет, не надо было Тишайшему царю замораживать строительство Нового Иерусалима. Если уж многие высокопоставленные священнослужители и даже такие монастыри, как Соловецкий не приняли реформы, то что говорить о простых людях. Иные под Святой Троицей понимали изображенных на иконе Иисуса со склонившимися к нему Богородицей и Иоанном Предтечей. После низложения Никона священники растерялись. И хотя собор Вселенских патриархов подтвердил незыблемость нового устава, порой в церквях пели и молились по-старому. Староверы бежали от царева гнева на Кавказ, на Север, за Урал, там создавали свои общины, скиты. Плодились секты.
На территории монастыря есть и другие постройки: трапезная с барочным храмом Рождества Христова, палаты царевны Татьяны Михайловны, убедившей царственного племянника освободить опального патриарха, братский корпус, хозяйственные и служебные здания, но они отходят на задний план при осмотре ансамбля Воскресенского собора. При этом, конечно, не оставляет ощущение, что соприкасаешься не с историческим памятником, а с новоделом, хоть и восстановленным в точном соответствии с оригиналом.
Но не тратить же было на искусственное старение камня средства, размер которых, по словам одного из руководителей Благотворительного фонда по восстановлению Ново-Иерусалимского монастыря, уже сопоставим с затратами на возведение Храма Христа Спасителя или реставрации Московского Кремля. Ведь речь идет прежде всего о православной святыне, построенной для того, чтобы объединить народ, расколотый в том числе церковной реформой. Собрать всех под единую православную сень. А для верующего человека пыль веков на ступенях храма не столь уж важна.
В столь часто приводимом историками для сравнений 1913 г. Новый Иерусалим посетило более 35 000 паломников. Сейчас Святые врата вновь открыты для всех. Можно подняться по широкой лестнице на крепостные стены, набрать воды из источника в подклете собора, можно даже фотографировать в храме – не во время службы, конечно. Немного удручает отсутствие информационных табличек на стенах – но у входа в монастырь в домике экскурсионного бюро можно приобрести подробную схему, а в церковной лавке – прекрасно изданный путеводитель. Почти от самой железнодорожной станции «Новоиерусалимская» к обители ведет Тропа паломника. А рядом с монастырем отстроено новое, современное помещение для выведенного из него музея.
Новый Иерусалим возрожден. Рядом с его стенами в Крещенскую ночь окунаются в Истру-Иордан множество людей, объединенных верой и чувством сопричастности к русским традициям. В городах строят православные храмы. Но сколько еще порушенных святынь нужно восстановить, чтобы вновь объединить народ?

Евгений Шапочкин