Опубликовано в газете «Российский курьер» 05/2010
Незаметно пролетели 10 лет служения священника Николая Кима в Венгрии. В марте 2000 года он приехал в Будапешт из Петербурга, где родился, вырос, получил образование в Политехническом университете как инженер-физик.
Неудовлетворенность научной работой и желание дознаться до подлинных истоков бытия привели его к вере. С 1992 года он служил в Колпинском храме под Петербургом, о котором священник вспоминает с особой теплотой. В 2000 г. появился план строительства нового русского храма в Будапеште, так как церковь на улице Лендваи уже не могла вместить всех прихожан, и отец Николай был прислан сюда помощником настоятелю русского прихода отцу Иоанну Кадару. Но через пару месяцев, увидев в предместье Будапешта — Юреме — усыпальницу Великой Княжны Александры Павловны Романовой, священник был поражен красотой и уникальной петербуржской атмосферой мемориала.
Он решил заняться восстановлением запущенного храма и в 2001 году испросил благословения архиепископа Павла на возрождение памятника. Отца Николая назначили ответственным за восстановление, а в 2003 году архиепископ Иларион утвердил его настоятелем Юремского храма. С февраля 2002 года там стали проводить регулярные еженедельные богослужения по субботам.
В начале марта этого года пришло решение Священного Синода Николаю Киму отбыть в Москву в распоряжение митрополита Илариона и дальше вести церковное послушание в Отделе внешних церковных связей Московского Патриархата.
Буквально за пару дней до его отъезда мы встретились в стенах Российского культурного центра.
— Не жаль Вам расставаться с Будапештом?
— Конечно, жаль! Хотел бы как можно чаще приезжать сюда, если даст Бог. За 10 лет полюбил Венгрию, с 40 до 50, наверное, самых плодотворных лет было сделано немало, появилось много друзей и любимых прихожан. За эти годы не без их помощи и, конечно, благотворителей, всех, кто хотел помочь Юремскому храму, удалось привести его в должное состояние. Но не только храм, а прилегающее к нему кладбище русских священников и крипту, вернуть останки Александры Павловны из семейной усыпальницы Габсбургов на место исторического упокоения. На эту тему было написано несколько книг, сняты фильмы, проводились конференции, приезжали высокие гости, политики, был придан определенный статус этому святому месту.
Ведь ранее храм имел высокий статус придворной церкви Российской империи. Например, в конце XIX века к Юремскому храму был приписан храм в Карловых Варах. А теперь наш храм почему-то называют часовней, что несколько обидно.
— Кто остаётся вместо Вас вести службу?
— Недавно архиепископ Марк рукоположил отца Димитрия Свирко и назначил его дальше возрождать былое величие Юремского храма. Ранее в течение 9 лет он был регентом в храме и руководил хором.
— 26 февраля в старейшем венгерском католическом университете Пазманя Петера прошла научно-историческая конференция «Русская эмиграция между двумя мировыми войнами в Венгрии». Вы приняли в ней участие?
— Конференция была организована научными центрами при данном университете — кафедрой славистики и исследовательской группой святого Адальберта, при поддержке международного Вышеградского фонда. Эта первая конференция, проводимая университетом в области русистики, свидетельствует о значительно возросшем в последние годы интересе к истории и культуре России в церковных и научных кругах центральноевропейских стран. Мною был подготовлен доклад на тему: «Русская церковная эмиграция в Венгрии в 1920-30-х годах».
Это очень интересная тема, мало исследованная и несколько запутанная. Как настоятель русского храма я уже давно занимаюсь его историей. Это удивительный памятник, насчитывающий 200 лет, старейший русский храм не только в Венгрии, но и в Европе, если говорить об отдельно стоящих зданиях, а не о домовых церквях.
История русского храма в Венгрии в XIX веке в основном ясна. Приходишь в Петербурге в Российский Государственный исторический архив, открываешь картотеку фондов, синодальные архивы — и находишь документы за весь XIX век и начало XХ-го. А то, что нам ближе — середина ХХ века, совершенно неизвестно. Приходится искать по крупицам, по воспоминаниям, церковным журналам. Что-то мне удалось найти в Париже, потому что русские приходы Венгрии относились тогда к юрисдикции Архиепископии русских церквей с центром в Париже, которой руководил митрополит Евлогий.
Здесь для любого — и церковного, и светского историка нужно представлять хотя бы главные направления истории Русской Православной церкви в ХХ веке. После 1917 года часть священнослужителей осталась в России, другая покинула родину. Но эмигрантская церковь тоже оказалась не единой из-за сложного положения церкви в России. Встала тяжелая нравственная дилемма перед каждым священником за рубежом — как относиться к советской власти и церкви, оставшейся в СССР.
Выступает, например, зарубежный архиерей с резкой критикой советской власти, называя её сатанинской и безбожной, и после такой критики по следам выступления большевики берут сотни и даже тысячи священников, архиереев и расстреливают их. Представьте себе нравственное состояние в эмиграции священников, критиковать ли им советскую власть и вызывать жертвы своих собратьев, или покрывать и замалчивать беззаконие и безбожное государство.
Выбор тяжелейший. Кто-то критиковал и тем самым обрекал на гибель своих собратьев, а кто-то выбирал более лояльную политику, чтобы облегчить страдания тех, кто остался в Советской России. Отсюда пошёл раскол в эмиграции. В конце концов их пути разошлись, и образовались две ветви: Русская Православная церковь за рубежом — Синод во главе с архиепископом Антонием Храповицким, стоявшим на жестких позициях по отношению к Советской власти.
Другая часть перешла под юрисдикцию Константинопольского Патриархата, который своим указом 1931 г. учредил Русскую Архиепископию во главе с митрополитом Евлогием Георгиевским. Это и были две части Русской Православной церкви вне России. Территориально большинство приходов в Германии и Америке подчинялись митрополиту Антонию, а во Франции, Италии и в других странах, в частности Венгрии, — митрополиту Евлогию. Центр Синодальной церкви в конце концов оказался в Нью-Йорке, а центр Русской Архиепископии — в Париже. Поэтому если мы хотим узнать что-либо о состоянии русских приходов Венгрии, архивные документы нужно искать в Париже.
Хотя они не так легко доступны, как, впрочем, и российские, многое закрыто до сих пор.
То, что удалось мне найти, трудно назвать научными трудами, это скорее воспоминания. Итак, говоря в двух словах, в Венгрии в 20-30 гг. ХХ века главный приход во имя Святой Троицы находился на улице Сив в доме 6, потому что там была русская школа. Было получено разрешение от народного образования Венгрии открыть в русской школе православный приход. И была это домовая церковь.
Более или менее достоверно удалось собрать материалы по именам тех, кто служил с самого начала в Русском приходе. Об этом я написал на сайтеwww.hungary.orthodoxy.ru.
Из светлых личностей я бы отметил иеромонаха, в дальнейшем архимандрита Сергия Мусина-Пушкина, служившего в Будапеште с 1938 в течение шести лет и после окончания войны переехавшего в Париж. В 1944 году, когда линия фронта стала приближаться, многие белые эмигранты покинули страну, и храм на улице Сив перестал существовать. В будапештских архивах я нашел бумаги, где он подписывался — граф Сергий Мусин-Пушкин, ведь иеромонах принадлежал к древнему роду. Во Франции после войны отец Сергий был настоятелем храма при богословском Свято-Сергиевском институте в Париже.
— Есть ли в Венгрии еще какие-нибудь документы русской эмиграции?
— Раньше Юремского храма существовала в Венгрии Токайская миссия — с середины XVIII века, документы которой наверняка можно найти в Петербурге в архивах. Думаю, и в Токае документы остались. Нужно заняться серьезно этим вопросом.
Сейчас заговорили о воссоздании Токайской миссии, и мэрия города Токая заинтересована, чтобы там было церковное присутствие.
— А кто еще занимается вопросами русской эмиграции в Венгрии?
— На конференции выступали историки-русисты, занимающиеся этой темой. Они рассказали о том, что в период между двумя войнами единственной официальной структурой, представлявшей интересы русских эмигрантов, было представительство Красного креста. Называлось имя Владимира Малама — представителя Красного креста. Все дела эмигрантов и вся регистрация проходили через него.
— А известно, сколько русских жило в Венгрии между войнами?
— По данным Красного креста, примерно 3-4 тысячи. Потом они уехали дальше, кто в Германию, кто во Францию. Будапешт не был центром русской эмиграции, и прихожан было всего несколько сотен. Из архивной переписки между Будапештом и Парижем видно, что поступали постоянные просьбы о помощи, субсидиях, послаблениях, постоянно требовались пожертвования на образование, на центральные структуры. Приход был немногочисленным и довольно бедным.
— Уезжая в Москву, отец Николай, Вы продолжите свою исследовательскую работу?
— На все воля Божья…
Нина ПОПОВА
